Терапия методом интеграции движений глаз: Введение в лечение травматических и тревожных воспоминаний.

Когда проблемы клиента глубоко укоренены в воспоминаниях о тяжелых переживаниях, восстановление и выражение этих воспоминаний часто является трудной и болезненной задачей. Лечение связанных с этим проблем бывает трудным, и методы НЛП и психотерапии обычно не решают их в достаточной степени. Большинство терапевтических процессов просто не имеют достаточную глубину и силу, чтобы дойти до источников страданий клиента. Я довольно долго искал реально эффективные и быстрые методы лечения для помощи таким клиентам, и тогда я познакомился с терапией интеграции движений глаз, или EMI (ИДГ).

ИДГ – это терапевтический подход, радикально отличающийся от любого другого, который был мне тогда известен. Он использует управляемые движения глаз, чтобы помочь клиенту получить доступ к записанной информации во всех ее мультисенсорных, когнитивных и эмоциональных формах. ИДГ использует эти ресурсы для интеграции и разрешения тревожных переживаний и их проблемных психологических последствий. Впечатляющая эффективность и быстрота ИДГ проистекает из ее способности помогать разуму делать именно то, для чего он был создан: исцелять себя, используя собственные внутренние ресурсы.

Например, одного из моих клиентов мучили кошмары и навязчивые отрывочные воспоминания из его детства, связанные с жестоким отцом. Несмотря на то, что Серж нормально функционировал в жизни, неудержимые стрессовые реакции, вызванные этими воспоминаниями, истощали его энергию и держали его в состоянии почти постоянной тревоги. Мы начали лечение с того, что Серж сосредотачивался на эмоционально заряженном раннем воспоминании о том, как его отец избивал их собаку. Я провела Сержа через серию управляемых движений глаз, начиная со спокойных, устойчивых горизонтальных движений от одного до другого края его зрительного поля. После каждой серии движений глаз мы делали паузу, чтобы дать возможность Сержу выявить новый материал, с которым он контактировал в сенсорном, когнитивном и эмоциональном режимах. Постепенно я проработала всю серию сегментов и паттернов, выбирая последовательность в соответствии с интенсивностью реакций Сержа.

По мере работы Серж живо вспомнил ряд подробностей этого происшествия, некоторые из которых он никогда не вспоминал сознательно: крики собаки от боли, кровь на ее шкуре, и на палке для ходьбы. В последующих эпизодах он снова и снова умолял отца не бить собаку, не убивать ее; он снова видел ненависть на лице отца и снова ощущал печаль, ярость и беспомощность ребенка, боль в груди и слабость в ногах. Используя движения глаз и короткие паузы, мы в конце концов исследовали не только воспоминания Сержа о том, как его отец избивал собаку, но и связанные с ним воспоминания о том, как отец жестоко обращался с женой, а в конечном счете и с самим Сержем.

По мере продвижения вперед, стало ясно, что Серж контактирует не только с болезненно детализированными воспоминаниями, но и с переживаниями, озарениями и взглядами из других аспектов своей жизни, постепенно интегрируя свои фрагментированные детские воспоминания с более широким и здоровым контекстом. Когда мы в конце концов достигли состояния, когда у него не возникало никакой новой информации после дополнительных движений глаз, Серж понял, что систематическое насилие со стороны отца не было ни осуждением, ни наказанием, а скорее симптомом проблем его отца с алкоголем и с контролем гнева. Он почувствовал облегчение от физических и эмоциональных ощущений стыда и страха, которые он носил в себе годами. Вместо того чтобы ощущать ужас от того, что отец все еще может иметь над ним власть, он теперь сожалел о том, что никогда не имел хорошего отца, и в то же время осознавал, что стал зрелым, понимающим и компетентным взрослым.

Истоки метода и его модификации

Этот естественный процесс интеграции болезненных воспоминаний при помощи движений глаз в более широкий контекст жизненного опыта индивида является сущностью метода ИДГ. Я познакомилась с этим удивительным терапевтическим подходом, когда в 1993 году Стив Андреас проводил семинар по ИДГ на конференции по эриксоновским подходам к краткосрочной терапии в Орландо, штат Флорида. Стив и его жена Коннира Андреас разработали ИДГ несколькими годами ранее, и это был один из многих методов, которые они предложили сообществу НЛП во время своей замечательной карьеры.

Многие читатели признают, что одним из принципов НЛП является то, что наши спонтанные движения глаз отражают наши мыслительные паттерны и, в частности, что направление каждого движения глаз связано с сенсорным содержанием мысли или памяти. Классически, например, взгляд вверх и влево ассоциируется с запоминаемыми зрительными образами, в то время как взгляд вниз и вправо ассоциируется с кинестетическими чувствами, такими как эмоции, прикосновения, висцеральные ощущения и мышечные движения.

Андреасы предположили, что если мысли могут влиять на направление движений глаз, то, возможно, преднамеренные движения глаз могут влиять на содержание мыслей. Проверив гипотезу с помощью нескольких добровольцев, Стив и Коннира поняли, что эта методика может помочь людям изменить свое восприятие проблемных ситуаций. В конце концов они начали применять эту технику для лечения травматических воспоминаний и страхов перед будущими ситуациями.

Когда я изучала метод ИДГ в 1993 году, его презентовали в виде 45-минутной дискуссии и 45-минутной демонстрации с добровольцем, который страдал симптомами посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) со времени своей службы во Вьетнаме. Эффект был впечатляющим и убедительным: после лечения доброволец радикально и положительно изменил свое восприятие особенно тревожного воспоминания о нападении, в котором погиб его друг.

Единственная проблема заключалась в том, что, хотя я была убеждена, что этот подход работает, я не понимала, как это происходит. В отличие от многих слушателей, в то время я еще не проходила обучение НЛП. Однако в предварительном порядке я начала применять метод ИДГ с клиентами добровольцами, которые пережили травматические события и испытывали трудности с восстановлением. Иногда это срабатывало как чудо, как и в случае с демонстрацией Стива. К сожалению, иногда у моих клиентов случались реакции, которые я не могла предсказать или понять, и мне приходилось использовать все свои ресурсы и опыт, чтобы выйти на хороший результат.

С тех пор я постоянно расширяю свое понимание ИДГ и ее основополагающих принципов. Я изучила НЛП и другую терапию, основанную на движении глаз, десенсибилизацию и переработку движения глаз (EMDR), разработанную Франсин Шапиро. Я изучала научную литературу по нейробиологии движений глаз, паттернов мышления, памяти и травм, пытаясь понять биологические и психологические механизмы, которые могли бы лежать в основе удивительной эффективности ИДГ. Я добавила гораздо более глубокую предварительную проработку и более аналитическое понимание того, как функционируют воспоминания. Я использовала больше методов якорения НЛП, чтобы помочь клиентам справиться с эмоциональными расстройствами во время сеансов и между ними. И я заботилась о том, чтобы вести наблюдение после лечения за каждым клиентом, чтобы убедиться, что решение проблемы было действительно полным и стабильным.

Нейробиология тяжелых переживаний

Чтобы понять, как работает ИДГ, мы должны понять, как формируются воспоминания. В обычных обстоятельствах сенсорная информация направляется от органов чувств в таламус, а оттуда она передается к различным специализированным частям мозга: зрительная информация в затылочную долю, слуховая и вербальная информация в височную долю и в лобной доле информация обрабатывается и интегрируется с сохраненными знаниями для формирования восприятия. Сигналы из лобной доли посылаются обратно в лимбическую область и миндалевидное тело, где к восприятию присоединяются эмоциональные ассоциации: удовольствие, отвращение и т. д. Кратковременное воспоминание и долговременная консолидация воспоминаний зависят от гиппокампа, который связан со всеми этими частями мозга и управляет активацией сенсорной, когнитивной и аффективной информации, составляющих данное интегрированное воспоминание.

Тяжелые переживания воздействуют на разум иначе, чем обычные переживания. В угрожающих или напряженных ситуациях используется альтернативный “аварийный” путь. Информация из таламуса может быть отправляться непосредственно – через один синапс – в миндалевидное тело, часть примитивной рептильной части человеческого мозга, которая инициирует поведение выживания и эмоциональные реакции за долю секунды до того, как информация может достичь более отдаленной лобной доли и сформировать четкое восприятие. По существу, природа создала короткий путь, позволяющий быстро реагировать перед лицом внезапной угрозы, основанный на «быстром и грязном» считывании сенсорной информации миндалевидным телом.

Если миндалевидное тело воспринимает сообщение об угрозе в необработанной сенсорной информации, то оно посылает сигналы в мозг и эндокринные органы, чтобы инициировать реакцию “драться или бежать”. Оно отключает несущественные функции и вызывает выброс адреналина, который напрягает мышцы, заставляет сердце биться быстрее, ускоряет дыхание и в целом подготавливает организм к тому, чтобы справиться с любой ужасной вещью, которая может произойти. Если позже окажется, что извилистый предмет на лесной тропинке был не змеей, а просто кривой палкой, то лобная доля будет посылать сигналы, которые позволят телу расслабиться, спуститься с дерева, на которое оно запрыгнуло, и в конечном итоге позволить биению сердца и дыханию вернуться к нормальному ритму.

Центральные функции гиппокампа и миндалины обычно работают рука об руку. Умеренно повышенная активность миндалевидного тела приводит к улучшению соединенности гиппокампа и повышению способности к обучению. Однако чрезмерная стимуляция миндалины тяжелыми переживаниями вызывает нарушение функционирования гиппокампа из-за интенсивных нейроэндокринных стрессовых реакций. Это означает, что гиппокамп не может координировать в интегрированные воспоминания сенсорную и эмоциональную информацию, полученную во время кризиса. Конечным результатом является то, что травмирующие воспоминания часто записываются как фрагментарные, неинтегрированные фрагменты. Преобразование этих неинтегрированных воспоминаний в интегрированную форму, по мнению многих психологов, необходимо для восстановления после психологического воздействия травмирующего события.

Как и у Сержа, у многих клиентов в жизни были ключевые переживания, которые оставили прочные отпечатки в мультисенсорных сетях памяти. Не все пережившие насилие, травму или другие неприятные эпизоды будут иметь проблемы с интеграцией памяти, но для многих следы остаются парадоксально сильными и одновременно фрагментированными. В самых тяжелых случаях травматические воспоминания могут способствовать возникновению серьезных психических расстройств, таких как диссоциативное расстройство или посттравматическое стрессовое расстройство. В более легких случаях единственным признаком может быть тревожность или депрессия. Спектр симптомов, которые могут проистекать из неразрешенных воспоминаний о тревожных событиях, также включает кошмары, вспышки воспоминаний, эмоциональное онемение, избегающее поведение и панические атаки. ИДГ полезна для лечения любой совокупности симптомов или трудностей, которые можно обоснованно отнести к травмирующему инциденту или периоду жизни клиента.

ИДГ, по-видимому, может облегчить доступ к этим тревожным, дезинтегрированным воспоминаниям, обходя рутинные шаблоны мышления и избегания, которым клиент обычно следовал. Образно говоря, движения глаз, по-видимому, перенаправляют ум клиента в пыльные уголки, которые были забыты, высвобождая информацию – болезненную или исцеляющую – которая затем может естественным образом включиться в новый, здоровый взгляд на его текущую жизнь и его прошлый опыт. Это почти так же, как если бы ИДГ активировала внутренний гомеостатический проводник, который выводит клиента из лабиринта его тревожных воспоминаний. Различные паттерны движений глаз, успокаивающая обстановка кабинета терапевта и сосредоточенность на сенсорных, когнитивных и аффективных аспектах памяти – все это в совокупности делает такое вмешательство удивительно эффективным.

Лечение, вкратце

Я получила большой опыт работы с клиентами и многие годы вела обучение ИДГ своих коллег в Квебеке, и теперь я достаточно хорошо понимаю, как работает ИДГ, чтобы с любезного разрешения Андреасов написать об этом книгу. Хотя эта статья может дать лишь весьма поверхностное представление о том, что подробно описано в книге, я надеюсь, что знание о существовании этой терапии поможет другим терапевтам помочь своим клиентам преодолеть последствия травматических и тяжелых переживаний. Даже книги недостаточно для того, чтобы по-настоящему овладеть ИДГ: это терапия настолько эмпирическая, что здесь очень важно участвовать в семинарах и практикумах, которые дают возможность испытать эффекты управляемых движений глаз. Вкратце, однако, я хотела бы описать, как проводится лечение, с оговоркой, что эта информация совершенно недостаточна и не заменяет обучение.

Перед началом лечения ИДГ я рекомендую терапевту провести полное обследование клиента. Посвятите один сеанс изучению причин, по которым клиент обратился за помощью, его семьи и социального окружения, а также его физического и психологического состояния. Изучите стратегии адаптации, которые клиент использует для решения своих текущих проблем, а также те, которые он регулярно использовал в прошлом. Вся эта информация поможет терапевту распознать потенциальные проблемы до того, как они возникнут, и предотвратить трудности во время будущих сеансов.

Во время работы начинайте развивать понимание структуры тревожных воспоминаний клиента. Это было единичное ошеломляющее событие или серия повторяющихся травм? Являются ли воспоминания четкими, последовательными, эйдетическими, или это расплывчатые, смутные и разрозненные фрагменты? Какие эмоции связаны с этими воспоминаниями? Каковы связанные с этим осознания? Какие последствия эти тревожные воспоминания имеют для текущей жизни клиента? Нет необходимости углубляться в детали всех воспоминаний клиента – терапия ИДГ позволит выявить их, когда и если они станут актуальными – но очень полезно иметь хорошее представление о масштабах и архитектуре проблемы.

Как только природа тревожного воспоминания будет определена, терапевт сможет составить карту зрительного диапазона клиента при перемещении руки с вытянутыми первыми двумя пальцами до пределов, за которыми клиент может спокойно следить глазами, не двигая головой. В то же время терапевт может исследовать области или “квадранты” зрительного диапазона, которые более или менее эмоционально комфортны для клиента. Очень часто определенный сектор будет более сильно ассоциироваться с негативными эмоциями, связанными с травмой; например, пристальный взгляд в левую нижнюю часть может вызвать интенсивные воспоминания об инциденте, когда вы чуть не утонули. Точно так же полезно определить, какой квадрант позволяет клиенту контактировать с позитивными чувствами, и создать якорную связь с этим состоянием, когда его глаза направлены в этот квадрант.

Лечение начинается с того, что пациент концентрируется на определенном воспоминании, которое, по-видимому, является центральным для его переживания: эпизод с сильным эмоциональным зарядом, как в случае с Сержем; или самое раннее воспоминание о повторяющейся травме; или первая сцена в последовательности воспоминаний об одном тяжелом событии. Управляемые движения глаз начинаются с движения руки с двумя вытянутыми пальцами или с ярким маркером на расстоянии в таком ритме, чтобы клиенту было удобно следить; клиент всегда должен чувствовать, что он полностью контролирует, как выполняются движения. Мы часто начинаем лечение, используя движение глаз, которое соединяет квадранты, ранее идентифицированные как относительно спокойные для клиента, так что контакт с болезненным материалом не наступает слишком резко, и у клиента есть время, чтобы приспособиться к процедуре.

После пяти или десяти движений туда и обратно рука мягко оттягивается назад к телу терапевта, и мы задаем клиенту открытый вопрос, например: “Что сейчас?» или “Что с тобой?», и это позволяет клиенту своими словами описать происходящее во время движения глаз. Клиенту предлагается описать свои переживания по крайней мере в трех модальностях или субмодальностях. Мы стараемся не отвлекать клиента от его собственного описания, но когда он заканчивает, мы спрашиваем дальше: “Есть ли там образы? Физические ощущения? Эмоции?”

Эти три измерения – визуальное, кинестетическое и аффективное – часто являются основными модальностями, в которых происходит повторное переживание травматической памяти. Однако мы можем также спросить о звуках, запахах, вкусах, мыслях, следуя примеру клиента, но последовательно пытаясь получить информацию по крайней мере в трех измерениях.

Каждая терапевтическая сессия должна заканчиваться только после завершения всех паттернов движения глаз по крайней мере один раз и когда клиент достигнет приемлемого эмоционального плато. Поскольку это невозможно сделать в течение шестидесяти минут обычного сеанса терапии, мы стараемся планировать для ИДГ сеансы по 90-120 минут. Часто полное решение проблем, связанных с одним травматическим событием, может быть достигнуто за один сеанс, и самые сложные случаи, которые я видела, успешно прорабатывались в общей сложности за шесть или семь сеансов. Поэтому при планировании лечения лучше всего попытаться оценить сложность проблемы, и, возможно, разбить ее на элементы, которые можно проработать в течение одного 90-минутного сеанса.

Например, в случае с Сержем было так много отдельных событий, связанных с насилием его отца, что мы решили, что на первом сеансе будем работать только над случаем с собакой. Лечение прошло так хорошо, что мы продолжили работать с парой связанных воспоминаний, но остановили первый сеанс, прежде чем работать над воспоминанием о том, как отец избил Сержа. Я убедилась, что Серж достиг состояния спокойствия и не реагирует сильно на свои воспоминания, прежде чем мы закончили первый сеанс, и занялись оставшейся неинтегрированной памятью неделю спустя. На этом втором сеансе мы смогли завершить исцеление его тревожных воспоминаний и связанных с ними текущих проблем, как описано выше.

Последующее наблюдение всегда необходимо, даже для тех клиентов, которые, по-видимому, решили свои трудности за один сеанс лечения. Расширенный доступ к тревожным воспоминаниям, который катализируется движениями глаз и связями, которые начинают формироваться между вновь обнаруженной информацией, продолжаются в течение нескольких дней после лечения ИДГ. Многие клиенты сообщают об усилении активности сновидений, об удивительных озарениях или о резко изменившемся поведении в течение нескольких дней и недель после лечения ИДГ. Последующий сеанс позволит терапевту убедиться, что никаких проблемных контуров памяти не осталось, и что результаты и последствия лечения являются благоприятными для клиента.

*****

Мой энтузиазм в отношении ИДГ основан не только на собственном опыте, но и на опыте многих клиницистов, психологов и социальных работников, которых я обучала в течение последних десяти лет. Многие рассказывали мне удивительные истории о трансформирующих эффектах, которые ИДГ оказывала на их клиентов. Вместе мы провели небольшое экспериментальное исследование и обнаружили, что в среднем однократное лечение ИДГ может уменьшить симптомы посттравматического стресса на 48%, в то время как полный курс лечения уменьшает симптомы на 83%. Эти результаты подтверждаются каждый раз, когда клиент, обеспокоенный неразрешенными тревожными воспоминаниями, обращается за помощью к опытному специалисту по ИДГ. Освобождение его от бремени травматического багажа, который он нес в течение многих лет, всегда остается одной из моих самых больших профессиональных наград.

Дэни Болье, доктор философии, имеет степень доктора психологии, она также является международным преподавателем, живет в городе Лак-Бопорте. Она является автором книги «Терапия интеграции движений глаз: полное клиническое руководство» (издательство Crown House), а также шестнадцати других книг.